Я задумался над этими словами, ибо они показались мне весьма важными, хоть я и не мог понять, о чем она вела речь и что могла добавить к золоту Клонмакферта эта темная, неученая разбойница из чужедальней страны. И чем больше я думал, тем сильнее охватывало меня странное волнение, причину которого я не мог уяснить.

Наконец, как следует поразмыслив, я дал ей свое согласие, ибо решил, что не может такая женщина, неученая и пр., обвести вокруг пальца человека столь искушенного, мудрого и образованного, каковым я привык себя считать.

Я сделал все, как она просила, и кончилось дело тем, что следующей весной мы отправились вместе с разбойниками на поиски сказочных Островов, о которых веками пели поэты во всей зеленой Ирландии.

9.

Корабли сорок дней шли открытым морем. Погода стояла хорошая. Большую часть пути дул попутный ветер. Викингам приходилось плыть медленнее, чем позволяли корабль и погода, чтобы папары не отстали от них слишком сильно. Наконец на юго-западе показалась земля.

Норманны стали изо всех сил грести к берегу, чтобы побыстрее высадиться. Они думали, что нашли Острова Блаженства. Но когда они ступили на берег, то увидели, что здешняя земля мало похожа на то, о чем рассказывал Ньяль. Они не нашли здесь сказочных садов с душистыми плодами, но страна показалась им весьма плодородной и богатой. Местность была низменная, лесистая, с хорошими пастбищами и множеством ручьев и рек. На берегу было много птиц, а в ручьях – рыбы.

Викинги и папары вернулись на корабли и долго плыли вдоль берега, пока не достигли устья огромной реки. Они поднялись немного по этой реке и остановились на правом берегу. Там были красивые холмы, покрытые цветами, а дальше тянулись леса с множеством дичи. норманны решили, что эта страна лучше той первой, где они провели прошлую зиму. Они задумали поселиться навсегда в этой новой стране.

Папарам тоже понравилась страна. Они принялись вместе с норманнами строить дома и церковь.

Викинги нашли в лесу старое кострище и поняли, что земля обитаема.

Однажды из леса вышли пятеро туземцев. Это были высокие люди с красноватой кожей, большими носами и черными волосами, в одеждах из шкур и птичьих перьев. Вооружены они были луками и копьями с костяными наконечниками. Туземцы долго разглядывали дома и людей возле домов. Потом они ушли обратно в лес.

Патрюг сказал, что хочет найти селение этих туземцев, чтобы заключить с ними мир и обмениваться товарами, а в последствии, если будет возможно, обратить их в христианскую веру. Вместе с двумя другими папарами он пошел за туземцами и так добрался до их селения. Туземцы оказались людьми мирными и невоинственными и хорошо приняли папаров. Патрюг подарил местному конунгу железный нож с костяной рукоятью и бронзовый кубок. Конунгу очень понравились подарки. Туземцы и папары стали часто посещать друг друга и обмениваться мелкими вещами.

Папары быстро выучились языку туземцев, поскольку они к этому весьма способны и знают по многу языков, как уже было сказано.

Патрюг был очень доволен жизнью в новой стране. он назвал ее Большой Ирландией, поскольку страна и впрямь была необъятно велика. Туземцы же называли места, где поселились люди Патрюга и Харальда, Хвитраманналанд (Страна Белых Людей). Они дали ей это имя по цвету кожи пришельцев, ведь у них самих кожа была красная или красно-бурая.

Папары начали строить себе второй корабль из жердей и оленьих шкур. Патрюг хотел отправить на этом корабле половину своих людей в Ирландию, чтобы они рассказали о новой стране и привезли сюда побольше монахов, а также скот, зерно и рабов.

Осенью Харальд напомнил Сигрун о ее обещании.

– Пора тебе сдержать слово, – сказал он. – Ведь я выполнил все, о чем ты просила.

– Это верно, – сказала Сигрун. – И мне нравится земля, которую мы открыли, хоть это и не Острова Блаженства. Все-таки я не зря заставила тебя пуститься в это плавание. Что же до нашей свадьбы, то я хотела бы сыграть ее после Рождества.

– Зачем так долго ждать? – спросил Харальд.

– На то у меня есть разные причины. Помимо прочего, мне нужно время, чтобы приготовить свадебный наряд, а помочь мне некому, ведь я здесь единственная женщина.

Сигрун принялась шить свадебную одежду, но дело у нее продвигалось медленно.

В самом начале зимы Сигрун сказала Харальду:

– Похоже, некому будет обвенчать нас по христианскому обычаю.

– Что ты мелешь, – сказал Харальд. – Кому же делать это, как не нашим друзьям папарам. Они большие мастера в этом и отлично знают все обряды.

– Нашей дружбе с папарами скоро придет конец, – сказала Сигрун. – Удивительно, что ты сам до сих пор ничего не замечаешь. Разве ты еще не понял, что папары только о том и думают, как бы вернуть свое золото? Затем они и поехали сюда с нами, чтобы при первой возможности отобрать у нас наше богатство. А ведут они себя так мирно лишь затем, чтобы мы перестали их остерегаться и позволили захватить себя врасплох.

– Откуда тебе это известно? – спросил Харальд.

– Я подслушала их разговор вчера ночью. Они обсуждали, согласятся ли туземцы помочь им с нами справиться.

– В таком важном деле я не могу принять решение, пока у меня нет других свидетельств, кроме женских слов. Да ты и сама не будешь утверждать, что всегда говоришь правду. Не исключено, что ты просто затаила гнев на папаров и хочешь моими руками отомстить им за какую-то давнюю обиду.

– Тебя не назовешь легковерным, – сказала Сигрун. – Лучшим свидетельством для тебя, наверное, был бы папарский меч, отрубающий тебе голову, пока ты спишь. Но раз ты не хочешь поверить мне на слово, то я, так и быть, постараюсь найти доказательства, ведь речь идет и о моей жизни тоже.

Несколько дней все было спокойно. Потом Сигрун сказала Харальду, что теперь он может своими глазами убедиться в ее правоте.

– Папары украли у нас чуть ли не половину золота.

Харальд пошел к нише в стене дома, где викинги хранили свои сокровища. Он долго перебирал то, что там лежало, а после сказал:

– Здесь действительно многого не хватает. Но как ты докажешь, что это дело рук папаров?

– Пойди к ним сам и посмотри.

Харальд и Сигрун направились к дому Патрюга. Харальд сразу распахнул дверь и вошел. Патрюг сидел у очага и разглядывал золотую чашу из клонмакфертской сокровищницы, что лежала у него на коленях. На полатях было еще несколько золотых чаш и крестов, а папары столпились вокруг них и о чем-то негромко переговаривались. При виде Харальда все замолчали.

– Я очень рад, Харальд, – сказал Патрюг. – Что эти сокровища наконец-то будут возвращены святой церкви, которой они по праву принадлежат.

– Ты, похоже, рехнулся, Патрюг, – сказал Харальд. – Немедленно отдай назад все, что взял.

– Ты поступаешь бесчестно и не по-христиански, – сказал Патрюг. – Мы ни за что не отдадим золото, потому что оно наше!

Сигрун сказала:

– Чего ты еще ждешь, Харальд?

Тогда Харальд в гневе выбежал из дома и прокричал боевой клич. Викинги тотчас же вооружились и побежали к конунгу. Хёскульд Корабел поднял стяг. Все войско собралось на лугу между домами.

– Папары обокрали нас, – сказал Харальд. – Теперь ясно, чего стоит их дружба. Они с самого начала мечтали только о том, как бы заполучить наше золото. Идем на них и перебьем всех до единого!

Папары выбежали из дома и приготовились к бою. Патрюг стал чтото кричать викингам и как будто оправдываться, но его никто не слушал. Норманны бросились вперед, войска сошлись, и началась битва.

Папары защищались стойко и мужественно, к тому же их было больше. Все же викинги стали одерживать верх. Папары отступали, пока не оказались между стеной дома и харальдовой дружиной.

Харальд рубился в самой середине схватки. В одной руке у него был щит, в другой – меч Готольва. Он убил пятерых врагов и прорубил себе дорогу к тому месту, где стоял Патрюг. Увидев Харальда, Патрюг поднял руку и крикнул: